Метания генерал-полковника Павлова

 

Без упоминания Дмитрия Григорьевича Павлова, командующего Западным фронтом в июне 1941 года, редко обходятся труды или форумные обсуждения истории начального периода войны. Главный предмет дискуссий – насколько генерал виноват, а насколько «назначен» ответственным в поражении РККА, ведь кого-то же требовалось наказать в назидание другим. Но в этой статье речь пойдет об иных метаниях Павлова, а не о действиях командующего при потере управления фронтом в первые дни войны. Поэтому в названии материала нет ошибки, ведь генералом армии Дмитрий Григорьевич стал в феврале 1941, а во время рассматриваемых событий носил звания комкора, командарма 2-го ранга и генерал-полковника танковых войск.

Генерал Павлов реформатор и прогрессист

Предвоенная история советских механизированных корпусов состоит из шагов в противоположных направлениях. В середине 30-х годов в РККА сформировали мехкорпуса, каждый из которых по штату имел 560 танков. Во время «освободительного похода» в Польщу 1939 года эти подвижные соединения показали себя плохо – останавливались без горючего, теряли управление. Командование верно оценило этот опыт. И в ноябре 1939 года решили расформировать громоздкие и трудно управляемые мехкорпуса. А вместо них решили создать 15 моторизованных дивизий, каждая из которых по штату имела 240 танков.
Д. Г. Павлов участвовал в анализе и принятии этих решений не просто по должности, как начальник Автобронетанкового управления РККА. Согласно многочисленным документам и свидетельствам, он выступал инициатором и главной движущей силой процесса. Не случайно появилось и название этой страницы в истории советских танковых войск – реформа Павлова.

История рождения в СССР другого вида бронетехники – самоходных артиллерийских установок – это ещё более резкие шаги и полные остановки. Подробнее хронология и проблемы создания САУ в 1930-е годы описаны в другой статье блога. Здесь скажем лишь, что вопросом активно занимались с 1922 года, затратили немало сил и ресурсов, но добились мизерных успехов. К 1936 году в войска отправили всего три десятка самоходных установок, а с началом репрессий процесс остановился полностью. После ареста конструкторов П.Н. Сячинтова и Л.Н. Курчевского сфера САУ гласно или негласно признается вредительской. Поэтому на три года(!) полностью прекращаются проектирование новых,  изготовление опытных образцов и даже обсуждение темы самоходной артиллерии.
В 1940 году именно генерал-полковник Павлов пытается вывести вопрос создания САУ из глухого угла. Сохранилась его переписка с начальниками-артиллеристами Н.Д. Яковлевым и Г.И. Куликом, в которой прорабатывались планы создания нескольких типов установок.

Разворот на 180 градусов

Оба правильных начинания Павлова не увенчались успехом:

• САУ

Описанные выше предложения военачальников не утвердили, предвоенными планами на 1941 год разработка самоходных артустановок не предусматривалась. Решать этот вопрос пришлось уже после начала войны, причем заметные результаты появились только к концу 1942 года.

• Подвижные соединения

Павловская реформа не завершилась, не все 15 намеченных моторизованных дивизий успели сформировать. А не успели потому, что в июне 1940 года вопреки собственному опыту и только что принятым решениям начали формирование 8-ми мехкорпусов по 1107 танков в каждом. Такая вот логика – несколько месяцев назад за громоздкость расформировали соединения по 560, а теперь создаем по 1107 танков!

Как же отреагировал на эти неожиданные и противоречащие его недавним убеждениям изменения политики генерал-полковник танковых войск Павлов? Документов с его подписью, в которых излагаются возражения или хотя бы сомнения не обнаружено. А в явном виде узнать мнение теперь уже командующего ЗапОВО помогает доклад на прошедшем в последние дни декабря 1940 года совещании высшего руководящего состава РККА [19]. Доклад Павлова как раз и посвящен тому, как прорвать оборону противника и вводить мехкорпус в прорыв, двигаться на глубину 150-300 км в тыл противника. Речь идет о мехкорпусе нового штата с более чем 1000 танков. Но никаких возражений или замечаний о нерациональности этого штата, громоздкости или трудно управляемости соединения докладчик не высказал.

Самоходную артиллерию Павлов не упомянул ни одним словом. Но фактически поставил знак равенства между САУ и тяжелым танком:

«…приведу некоторые справочные данные по расходу снарядов. Если для подавления одного пулеметного гнезда в полевой обстановке требуется снарядов 76-мм — 120 или снарядов 122-мм гаубицы — 80, то я прошу вас подсчитать, сколько потребуется танку выстрелов для того, чтобы уничтожить одно пуле¬метное гнездо? Или ни одного, или с дистанции 1000—1500 м 2—3 снаряда…
Как видите, товарищи, дело очень простое, и, казалось бы, экономичное. Я утверждаю, что наличие большого количества тяжелых танков сильно поможет артиллерии в ее работе и сократит расход снарядов.
Снимает ли тяжелый танк задачи с артиллерии? Нет, ни в коей мере не снимает, а танк только усиливает артиллерию. Танк — та же артиллерия, только более меткая, защищенная от огня и стреляющая прямой наводкой…»

Итак, генерал привел небесспорные расчеты, после чего несколько парадоксальным образом оставил за «танками-САУ» задачу усиления обычной артиллерии при прорыве укрепленной полосы обороны противника. Но ведь при ударе на большую глубину только самоходные установки смогут сопровождать танки и мотопехоту, а обычная артиллерия отстанет. Об этом генерал-полковник Павлов не упомянул, посчитал, что танки сами справятся, хотя пару месяцев назад считал иначе.

Список литературы