Утомленные реформами – механизированные корпуса РККА 1941 года

Бронетанковые войска СССР 1941 года – образец того, как НЕ нужно реформировать вооруженные силы. Для обоснования этого тезиса приведем краткие сведения о событиях 1939-41 годов. Иначе как организационно-управленческой чехардой это назвать нельзя.

Создание, расформирование и новое формирование мехкорпусов

К началу рассматриваемого периода бронетанковые войска СССР имели в своем составе 4 механизированных корпуса. Причем на перспективу это число планировалось оставить неизменным. В 1937 году число танков в каждом из корпусов увеличили и довели до 560 боевых и 98 учебных.

Организация бронетанковых войск соответствовала положениям современной для того времени советской военной науки, которая предусматривала использование бронетехники во всех видах боя. Легкотанковые бригады предназначались для непосредственной поддержки пехоты в обороне и при прорыве обороны противника. Также при прорыве укрепленных оборонительных полос противника предусматривалось выделение группы танков «дальнего действия» (ДД). Они действовали самостоятельно, быстро продвигались на глубину 10-20 км и громили позиции артиллерии, резервы, чтобы не позволить противнику воссоздать целостность обороны. В подготовленный общевойсковой армией прорыв устремлялись объединенные в конно-механизированные группы или отдельные танковые бригады, конные и механизированные корпуса. Эти силы определи возможность проведения «глубоких операций» – продвижение в тыл противника на глубину в сотни километров с решением задач фронтового или стратегического уровня. Таким образом, основное назначение мехкорпусов – проведение глубоких операций. Для этого их готовили и проверяли на учениях.

Уже при названном выше числе танков на практике выявлялась «громоздкость и трудноуправляемость», другие недостатки мехкорпусов и доктрины применения танков в целом. Например, при разборе результатов Белорусских манёвров 1935 года отмечалось:

«...отсутствие моторизованной артиллерии, способной после прорыва быстро выдвинуться вперёд за танками ДД и обеспечить их атаку с хода второй полосы обороны или по подходящим резервам противника, не дожидаясь своей пехоты. Без артиллерийского обеспечения подобная танковая атака связана с огромными потерями, а дивизионная и корпусная артиллерия конной тяги не способна вовремя выдвинуться вперёд и поддержать танки ДД…
Во встречном сражении…и при развитии прорыва.. чувствовался недостаток моторизованной пехоты… На манёврах бросалось также в глаза отсутствие поспевающей за войсками скоростной мелкокалиберной зенитной пушки и быстроходного самоходного противотанкового орудия...» [цитируется по 20]

Но это не вызывало заметной реакции высшего руководства. Ситуация изменилась после изучения опыта гражданской войны в Испании 1936-39 гг. По мнению советских военных практиков и теоретиков того времени, в ходе этой войны произошла реинкарнация «позиционного тупика» Первой мировой. Основной причиной этого стало появление массовой, мобильной и труднообнаруживаемой на поле боя малокалиберной противотанковой артиллерии. Вернувшийся из Испании будущий маршал Р.Я. Малиновский писал в докладе:

«В условиях позиционной войны не может быть и речи о применении групп танков ДД для подавления глубины. Мне кажется, сам термин «танк дальнего действия» надо было бы упразднить, танки, какие бы они ни были, пускать одни глубоко в тыл, на 15-20 км нельзя, ибо они будут уничтожены, они останутся там без горючего и без огнеприпасов и не всегда смогут выйти, а, встретив десяток противотанковых пушек и взорванные мосты спереди и сзади, будут расстреляны» [цитируется по 20]

Доклады практиков обобщались теоретиками, в частности, занимавшим в те годы видные должности в Генштабе и Академии Генштаба Г.С. Иссерсоном:

«Выводы, сделанные из опыта войны в Испании… не радужно рисовали перспективы современной вооружённой борьбы. Позиционный фронт неизбежен; война вновь приобретает ползучий характер последовательного преодоления фронтального сопротивления; система операций на истощение и, значит, стратегия измора кладет вновь свой неизбежный отпечаток на характер ведения войны; новые средства борьбы не могут изменить природы современного боя и операции, и сокрушительные удары на всю глубину не имеют надежды на осуществление; ни о каких новых формах глубокой, сокрушительной операции не приходится говорить… Возвращение к испытанным, но столь же бесперспективным методам прорывов 1918 года нашло после войны в Испании все большее признание» [цитируется по 20]

Авторы нескольких опубликованных в начале 2000-х годов исторических работ посчитали, что испанский опыт стал прямым обоснованием для расформирования мехкорпусов в РККА. Но это не так, поскольку прямым следствием стало решение августа 1939 года об исключении из танковых соединений и частей мотострелков. В частности из состава механизированного корпуса исключили стрелково-пулемётную бригаду. Логика реформы состояла в следующем:

• Быстрый прорыв полос обороны противника с использованием танков ДД невозможен
• Следовательно, невозможен и быстрый ввод танкового соединения для глубокой операции
• Значит, танки используются только для непосредственной поддержки пехоты. Поэтому подвижным частям и соединениям не нужны собственные мотострелки.

Итак, в конце лета 1939 года мехкорпуса реформировали, но не расформировали. Их роковой час наступил позднее, по итогам похода в Западную Украину и Белоруссию 1939 года. Поляки почти не оказали противодействия Красной Армии, что не помешало советским механизированным корпусам остановиться из-за проблем снабжения. Поставленные задачи выполняли отправленные вперед сводные отряды из нескольких десятков танков и автомобилей, в баки которых сливались остатки горючего из остальных машин. А лично маршал Буденный занимался организацией доставки бензина стоящим «на приколе» танкистам по воздуху, с использованием тяжелых бомбардировщиков.

Теперь реформа становится неизбежной:

«23 октября 1939 года... направлен новый план реорганизации РККА. Было заявлено, что действия танковых корпусов показали громоздкость таких соединений и трудность управления ими… 21 ноября 1939 года Главный военный совет… признал необходимым расформировать танковые корпуса. Вместо них в составе стрелковых войск следовало создать 15 моторизованных дивизий…» [16]

Но полученный советскими войсками опыт и принятое адекватное решение не помешали искать «более лучший» вариант. Успев сформировать четыре моторизованные дивизии, переключились на другое:

    «В марте 1940 года в Наркомате Обороны прорабатывался вопрос об организации танковых дивизий. По версии маршала М. В. Захарова, в конце мая 1940 года, идею о формировании механизированных корпусов в 1000–1200 танков подал лично И. В. Сталин в беседе с заместителем начальника Генерального штаба командармом И. В. Смородиновым». [16]

Логично предположить, что на Сталина произвели впечатление действия танковых соединений и объединений Вермахта во время Французской компании. А собственный опыт решили забыть.

    «…2 июня 1940 года…представили… переработанный план…Следовало сформировать 8 танковых корпусов… 9 июня 1940 года Нарком Обороны утвердил план формирования механизированных корпусов… Постановлением СНК СССР от 6.07.40 г. … механизированный корпус 1940 года должен был иметь 1107 танков». [16]

«Зуд реорганизаций» не давал советскому военному руководству остановиться и на этом. В штатные расписания соединений вносились мелкие и средние изменения, а в конце 1940 года новый начальник АБТУ Федоренко подал проект создания механизированной армии, состоящей из двух механизированных, одного кавалерийского корпусов и других частей. Этот план не приняли.
На тот момент в бронетанковых войсках имелись и создавались разнообразные по масштабу и решаемым задачам части и соединения:

    «14 октября {1940 года}… Нарком Обороны и начальник Генштаба направили в Политбюро уточненный доклад… следовало сформировать… еще один механизированный корпус (9-й)… и 20 танковых бригад Т-26 для поддержки пехоты… эти предложения были утверждены…» [16]

Можно спорить о том, насколько оптимальной оказалась, в каких корректировках нуждалась структура бронетанковых войск. Но трудно не согласиться с выводом:

«…к началу 1941 г. в СССР сложилась сравнительно органичная структура танковых войск, включавшая как механизированные корпуса для развития прорыва фронта, так и отдельные танковые бригады поддержки пехоты.» [1]

Но дальше необъяснимым образом происходит следующее:

    «Генеральный штаб приступил к разработке нового мобилизационного плана. 12 февраля 1941 года план был представлен Правительству… Он был немедленно утвержден…в случае мобилизации советские войска должны были развернуть 2 мотострелковых, 60 танковых, 30 моторизованных дивизий. Утверждение этого мобплана позволило начать формирование… двадцати новых мехкорпусов, которое началось в феврале-марте 1941 года». [16]

Важно подчеркнуть: Для формирования и укомплектования механизированных соединений использовались практически все имевшиеся в РККА танковые и моторизованные части, их танки и другая техника. Людей, машин все равно не хватало, но это планами предусматривалось. – Корпуса делились на первую и вторую очереди, вторая очередь получала большую часть техники и людей позже. Важнее другое – в составе бронетанковых войск РККА не оставалось ничего, кроме мехкорпусов. Танковых бригад для непосредственной поддержки пехоты, танковых батальонов стрелковых дивизий (кроме Дальнего Востока) больше в СССР не существовало.
Были ли пересмотрены принятые решения в первые дни войны? Да, как и следовало ожидать:

«Еще 8 июля 1941 года Генеральным штабом на основе опыта первых дней войны было принято решение о расформировании корпусного звена бронетанковых войск и переформировании имевшихся танковых дивизий по новым штатам. Моторизованные дивизии реорганизовывались в стрелковые.
По новым штатам № 010/44 танковая дивизия вместо 375 должна была иметь 215 танков…» [16]

Механизированные корпуса РККА 1941 года – продукт управленческого безобразия

В кратком изложении предвоенная история реформ бронетанковых войск СССР выглядит так.

• Ноябрь 1939 года – расформировываются мехкорпуса по 560 танков, как громоздкие и трудно управляемые.
• Начинается формирование 15-ти моторизованных дивизий по 240 танков в каждой.
• Июнь 1940 года – принято решение сформировать 8 мехкорпусов по 1107 танков в каждом. Имевшиеся на этот момент четыре моторизованные дивизии направляются на их укомплектование.
• Февраль-март 1941 года – начало формирования 20-ти новых механизированных корпусов (в сумме планировалось иметь 29 соединений). Для их укомплектования использовались практически все имевшиеся в РККА танковые и моторизованные части, соединения. 
  
• К этим пунктам добавим первую после начала войны реорганизацию. Июль 1941 года – расформирование мехкорпусов и формирование танковых дивизий по 215 танков.

Оценим динамику:

• На основании результатов практического использования расформировываются громоздкие мехкорпуса (4 единицы).
• Через полгода принимается решение сформировать 8 вдвое больших по числу танков соединений.
• А ещё через 9 месяцев принимается решение иметь в бронетанковых войсках только трудно управляемые 29 механизированных корпусов с более чем 1000 танков по штату в каждом!
• А ещё через 4 месяца, в первые дни войны эти мехкорпуса расформировывают!

Возникают вопросы: А не вредители ли это задумали? На каком основании лишили пехоту частей непосредственной поддержки, передачи все советские танки в заведомо трудно управляемые мехкопуса? Это помимо того, что войскам по максимуму сокращали время на обучение. Время уходило на переформирования, при этом основная масса бронетанковых войск находилась в западной части СССР, в 1939 году граница сдвинулась, и пришлось строить и обживать новые военные городки, парки для техники. К тому же в части начинали поступать те самые танки «новых типов» КВ и Т-34, которые нужно осваивать…

Попробуем по источникам отследить мотивы, обсуждавшиеся варианты, практику решения вопросов реформирования бронетанковых войск СССР в предвоенные годы.

Ситуация с источниками, содержащими основания для принятия управленческих решений в сфере организации бронетанковых войск СССР, в целом совпадает с общей картиной. Как правило, о событиях 1939 года имеется довольно много информации. Можно проследить кто, что и почему предлагал, ход обсуждения и выработки решений. О событиях 1940 информации на порядок меньше. А о мотивировках решений 1941 года обычно неизвестно ничего. Например, известно о решении развернуть неотмобилизованную армию в мае 1941 года на Западе, но не ясно, как это решение мотивировалось, обсуждалось.
Пройдемся по приведенным в первой части пунктам:

• Ноябрь 1939 года – расформировываются мехкорпуса по 560 танков.

Существуют многочисленные описания трудностей использования танковых корпусов во время «освободительного похода». То есть побудительные мотивы понятны. Вопрос многократно обсуждался в демократичной обстановке, что описано в разных работах, с приведением цитат из документов.

«…в сентябре 1939 года Павлов Д. Г. решительно высказался за их {мехкорпусов} расформирование как небоеспособных. Кроме него за расформирование выступили: заместитель наркома обороны, начальник Генерального штаба РККА...Б. М. Шапошников, командарм 1 ранга С. К. Тимошенко…, командарм 2 ранга М. П. Ковалёв…, заместитель наркома обороны командарм 1 ранга Г. И. Кулик…» [2].

Ещё пара примеров подобных работ – https://t34inform.ru/publication/p03-2.html, http://old.redstar.ru/2010/01/20_01/5_02.html.

• Июнь 1940 года – в РККА начинается формирование восьми мехкорпусов по 1107 танков.

Во всех исторических работах упоминается единственный источник сведений – мемуары маршала М. В. Захарова. По версии маршала инициатором создания ещё более крупных мехкорпусов выступил Сталин. В то же время военные и ранее прорабатывали структуру подобных соединений, наработки пришлось их лишь уточнить перед началом формирования. Как видите, сведения очень ограничены – мемуарный источник, никаких данных об обсуждениях, совещаниях, позициях разных руководителей.

• Февраль-март 1941 года – начало формирования ещё 20-ти механизированных корпусов.

Мотивировок этого решения в известных источниках попросту нет!
И предпосылок для его принятия тоже не просматривается: В самом конце 1940 года принимаются планы создания десятков танковых бригад. А уже в феврале 1941 года появляется новый мобилизационный план, где значатся 29 механизированных корпусов! На их укомплектование приходится обратить все существующие и создаваемые танковые бригады. Причем ещё в январе создавать два десятка танковых соединений не планировалось:

«…пришлось перерабатывать и мобплан. По его новому варианту, представленному 23 января 1941 г…. предлагалось увеличить.. число… мехкорпусов – до девяти (увеличение на один мк)…» [9]

Можно предположить, что инициатором этой реформы выступил  только что назначенный начальником Генштаба Г.К. Жуков. Но, увы, надежно подкрепить это предположение пока нельзя.

Мехкорпуса РККА в июне 1941 года показали себя лучше, чем этого следовало ожидать

Бронетанковые войска СССР в предвоенное время задергали перманентными реформами и привели в результате к неоптимальной структуре. Постоянное переформирование в совокупности с перемещением многих частей на новые места дислокации неизбежно тормозило учебный процесс. При этом приходилось ещё осваивать поступающие КВ и Т-34 при спущенных сверху лимитах на расход моторесурса. Вспомним, что в 1939 году мехкорпуса останавливались без горючего при практическом отсутствии сопротивления противника. Следовательно, при господстве в воздухе Люфтваффе, глубоких прорывах немецких танков можно было ожидать, что советские танковые соединения вообще не сосредоточатся в заданных районах и не нанесут удара по Вермахту.
Типичными претензиями к советским командующим фронтами и армиями первых месяцев войны в части использования мехкорпусов являются:

• Многочисленные приказы на нереальные по темпам марши, ввод в бой без подготовки после передвижения.
• «Раздергивание» соединений – передача отдельными дивизиями, полками, батальонами, группами танков в подчинение пехоте.

Обе претензии можно признать справедливыми, но одновременно нужно констатировать: эти действия предопределялись довоенными реформами.

• В СССР знали, что корпуса по 560 танков громоздки, теряют мобильность? Знали, но сформировали корпуса с более чем 1000 танков, чтобы ставить им заведомо нереальные по скорости задачи на марши.
• В СССР ликвидировали танковые части непосредственной поддержки пехоты? Да, практически все танки передавались на укомплектование корпусов. Тем самым было запрограммировано их «раздергивание» на мелкие части, чтобы поддерживать пехоту.

Поражение бронетанковых войск СССР летом 1941 года было запрограммировано советским руководством. Войска обрекли на перманентные переформирования, причем их необоснованность во многих случаях была очевидной. Результаты могли быть ещё худшими, чем имело место в действительности. Честь и хвала рядовым бойцам и командирам среднего и нижнего звена.

Список литературы